Милиционер

-                Живодёров Владимир Павлович, старший лейтенант, - несколько смущённо представился он, когда мастер кликнул меня к выходу.

-                Зинк! Тут тобой молодой красивый интересуется!

Я очень удивилась. Мною тогда никто не интересовался. Оказалось на меня пало продозрение в причастности к преступлению. Мне это даже польстило, хотя очень быстро выяснилось, что ни к чему я не причастна.

На этом интерес ко мне должен был быть исчерпан, но ´´молодой красивый´´ взвесил взглядом мою невзрачную тушку и предложил посидеть в одном месте. Этим местом оказалась гостиница, в которой он работал – довольно шикарное место.

Он угостил меня белым вином и осетриной. Мы стали встречаться. Обычно мы сидели в буфете. Вова учил меня жизни. Я слушала и ела осетрину. Я понимала, что все это не просто так. Однажды он спросил, хочу ли я жить интересной жизнью и ни в чём себе не отказывать?

Для этого мне нужно будет соблазнять ответственных работников, с которыми Вова будет меня знакомить, а потом мы будем их злостно шантажировать…

Я сразу согласилась. Глоток свободы! Я почувствовала себя избранницей.

Как-то я сидела в буфете. Передо мной стояла недопитая бутылка вина и тарелка с бутербродами с осетриной. В меня уже больше не лезло. Вова неожиданно куда-то сорвался. Ко мне за стол села девушка в больничной мужской пижаме и матерчатых тапочках. В мельтешащей толпе туристов она, может, и сошла бы за очень хиппующую иностранку, но при ближайшем рассмотрении выглядела плачевно.

      -   Можно, я доем?

-   Пожалуйста. Хотите вина?

Её звали Вера. Она проникла гостиницу с группой туристов увидев, как я вхожу туда с Вовой, и хотела выяснить, кто я такая. Потому что она тоже встречалась с Вовой…

Доев осетрину и допив вино, она с обидой сказала: ´´ А мне он только пиво покупает.´´ Оказалось, что он ей тоже предложил идти дорогой шантажа…

Мы задумались. Зачем такому видному мужчине, как Вова, замухрышки вроде нас? И сколько у него ещё таких? Скорее всего, мы предназначены для одноразового использования.

Вскоре после этого разговора Вова позвонил и по хозяйски сказал: ´´ Твой выход.´´ Я не решилась возразить.

Он принес шикарные, но поношенные вещички. Я надела эти переходящие награды, накрасила губы и Вова повел меня в номер. Клиент был похож на беззубого вампира. Мы выпили по рюмке коньяка. Вова ушел, подмигнув на прощание.

Клиент завёл разговор о сексе, ожидая, что я начну его соблазнять. Но этого, похотливый, он от меня не дождался. Я сбежала, улучив момент.

На следующий день меня задержали без всякого основания и препроводили в отделение. Там мне вменили в вину такие грехи, в которых я ни сном, ни духом… Сказали, что я давно на учёте и что меня ждут большие неприятности. Я была в полной панике. Отпустили меня поздно ночью.

Я вбежала в метро перед самым закрытием. Сидя в вагоне, я судорожно всхлипывала. Кроме меня в вагоне был ещё один человек. Казалось, что он не обращает на меня внимания. Мы вышли на одной остановке. Он подошел ко мне и сказал: ´´Вы очень красивая ´´. Я пригляделась и поняла, что он в таком состоянии, когда все женщины кажутся красивыми.

Он увязалася меня провожать. Дорогой я рассказала ему о случившемся. Выслушав меня, он несколько протрезвел и с достоинством произнес: ´´ В нашей стране такого быть не может!´´

Я взглянула на него совершенно просохшими глазами и обнаружила, что он красив этакой плакатной красотой строителя светлого будущего.

-                Ты кто?

-                Я – коммунист…

Я перевела разговор на другую тему.Мы дошли до моего дома, вошли в подъезд. Он взял меня за руку и сказал: ´´ Поговорили и хватит. Пора заняться делом.´´ Потом добавил: ´´ Ты мне нравишься, не заставляй меня приченять тебе боль.´´

В другом состоянии я, наверное бы, испугалась, но в свете последних событий меня разобрало задорное веселье. Мы стали молча бороться. Он был довольно сильным, но и я, ударница труда на родном заводе, была не из слабых. Он понял, что со мной не справиться.

В подъезд  вошел сосед с собакой. Прекрасный коммунист ударил меня ребром ладони по уху, обозвал сукой и убежал. От удара у меня в голове стал разливаться малиновый звон и с ним пришло чувство, что теперь у меня начинается полоса удач. Я пришла домой и со счастливой улыбкой сказала, что меня только что чуть не изнасиловали.

-                Что еще нового? – спросила мама.

Я рассказала ей про Живодерова. Против обыкновения мама не обрушила на меня бурю гнева. Она написала на Живодерова заявление. Одновременно на Вову пришло ещё несколько заявлений такого же содержания.

Вову понизили в должности. Он стал участковым в одном из отдалённых районов. Мы с Верой пришли его навестить. Вова делил свой рабочий кабинет с несколькими другими сотрудниками. Это была комната с дощатым полом и коричневым от подтёков потолком. В милицейской форме он был очень смешной…

-                Вовочка, мы тебе пряничков принесли! – сказали мы давясь от смеха.

Вова потянулся к кобуре, но стрелять в нас не стал. Темперамент у него был так себе.

Прошло много лет. Забылись старые обиды. Вера вышла замуж и уехала в Париж. А Вова работает участковым и, говорят наплохо емеет, наезжая на вьетнамцев, ведущих нелегальную торговлю часами - трусами на его участке!      

КАК  Я  СТАЛА  ПРИВИДЕНИЕМ   

Я стояла на станции метро ´´ Парк культуры´´, горько плакала и примерялась откуда вернее броситься под поезд. Несколько месяцев назад я поклялась себе, что, если ещё раз по глупому забеременею – покончу с собой.

Полчаса назад я поговорила с молодым человеком из-за которого опять со мной случилось  это несчастье. Разговор был коротким: ´´ А пошла бы ты...´´

Мое поведение привлекло внимание сотрудников милиции метрополитена.

      -     Девушка, кончайте жизнь самоубийством, где угодно, только не на путях нашей станции.

На мгновение мне захотелось рассказать им, что со мной произошло, но я стерла слезы с глаз, посмотрела на них и передумала.

Я села в поезд и поехала на другую станцию, но там меня уже встречали – им передали по рации. Я поехала дальше, но так было на каждой станции. Так я доехала до конечной, убедилась, что броситься под поезд мне не дадут, вышла на улицу и бросилась под грузовик.

  КУРА  

У меня была подруга Кира. Я звала её Кура. Не столько потому, что её белое тело напоминало мне аппетитную куриную тушку, скорее её душевное состояние напоминало мне состояние курицы, которая опрометью несется через двор, спасаясь от деловитой хозяйки с ножом.

Но от судьбы не уйдёшь! Кура не раз бывала поймана, разделена и подана в лучшем виде. Но снова и снова воскресала она из горки объедков и снова опрометью неслась через двор, спасаясь от деловитых хозяев.

   

НИНКИНЫ  ИГРЫ

-                Куда это ты Нинка намылилась? – потрепанная дворняжка Любка, окруженная своим вечно голодным потомством, задорно скалилась.

-                Да на пляж иду, шкуру подшелковить, - ответила Нинка и поплыла, виляя бедрами, мимо старух, сидящих в ряд на лавочке и обзывающих её шепотом по всякому, мимо стоящих за углом дома алкашей Коли, Саши и Гены, сгрудившихся цветком трелистника, пряча внутри себя, как тычинку, бутылку водки, мимо прислонившихся к стене покуривающих ´´трудных´´ подростков. Вышла наконец на большую дорогу и махнула белой ручкой – чаще всего везло, но иногда не получалось. Проехала набитая мужиками машина, чуть притормозила, но Нинка отрицательно покачала головой,- машина поехала дальше. Из пяти сидящих в ней один, кареглазый, популярный певец, повернул свою кудрявую голову в Нинкину сторону в последнюю очередь. ´´- Правильно смотришь, систястая какая!´´ - заметил тот, кто сидел за рулем.´´ Я её знаю´´, - томно отозвался певец. 

Солнце то светило, то гасло, что действовало на нервы всем отдыхающим на пляже. Нинка этого не замечала – она спала. По пляжу слонялись висобрюхие и скелетобразные пенсионеры. Вздутые, дряблые ноги остановились над Нинкиной головой: ´´- Ну и купальничек!´´ Купальничек был действительно ей маловат и одна грудь вывалтлась наружу. Дрябломясай пенсионер в семейных трусах весь выпятившись вперед гнусно облизывался.

-                А ты, старый хрен, купи своей жене  такой купальничек и смотри, а тут нечего, - прикрикнула на возбудившегося пенсионера его ровесница.

Солнце надолго погасло. Нинка проснулась вся замёрзшая. К ней подошел ещё один загорающий:´´ Девушка, уже восемь часов, а вы всё не уходите, нас дома жёны ждут, мы не уйдем пока вы не уйдете!´´ Нинка быстро оделась, собралась и дернула оттуда с мыслью:´´Только бы не было хвоста.´´

 -         Девушка! – раздался пронзительный юношеский фальцет. Нинка сказала себе: ´´Спокойно, только не оборачивайся.´´  Идти по аллее пустого парка было холодно и страшно.-         Ну девушка! – на этот раз это был дуэт. ´´ Так! Следующий сигнал будет трио, потом квартет, и потом групповик!´´ - запаниковала Нинка. Преследователи быстро  догнали её.-         Давайте познакомимся. А девушка!

Их было двое. Обоим лет по восемнадцать. Один высокий, стройный, красивый. Другой маленький, смешной, лопоухий.

-                Горе у меня, ребята, хочу побыть одна.-                Какое горе? Вы такая молодая, симпатичная.-         А такое: я профессиональная проститутка, была сегодня у врача, он сказал, что у меня неизличимая венерическая болезнь. Понятно?-         Это неправда. – хором ответили мальчики.-         Пойдем проверим.-         Пойдем. -  мрачной страстью сказал красивый.-         Нет, ты этого не сделаешь! – в ужасе воскликнул его дружок.-         Раз решил, пошли, - злорадно улыбнулась Нинка.-         Я тебе завтра руки не подам прощай, - сказал некрасивый мальчик красивому и быстро пошел по аллее вперед. 

Солнце решило взять реванш в конце дня. Раскалённая бетонная набережная казалась самым жарким местом на свете.

-                Когда надо оно не светило, в парке и на пляже был такой собачий холод, правда? Ты ещё не передумал?Мальчик весь мокрый от пота молча шел рядом с Нинкой.-                Как тебя зовут-то?-                Сергей.-                Мы уже совсем близко. 

Они остановились у подъезда:´´ - Сергей, ты подожди здесь пару минут, я поднимусь наверх, посмотрю, а то вдруг родители дома, потом свистну с балкона.´´

Она поднялась на лифте на пятый этаж, вышла на площадку, достала из сумочки пачку сигарет, выглянула в окно. Сергей все ещё стоял у подъезда. Она села на подоконник и закурила. Через пару минут он пошёл прочь, сначала медленными шагами, потом быстрее и быстрее, и наконец бросился бежать со всех ног. ´´ Беги, малыш, беги. Я бы с удовольствием спросила у своих родителей, можно ли привести тебя домой, если бы они у меня были, а потом я живу не в этом доме и вообще не приставай к незнакомым девушкам на улице, а то правда что-нибудь подцепишь. Вот тебе на прощание от меня воздушный поцелуй.´´ - и она отпечатала на пыльном стекле окна свои губы в розовой помаде.   

РЕЗИНОВАЯ  ЗИНА

  Первую половину Машиной не первой молодости её постоянно окружали женихи. Мама говорила, что Маша должна выйти замуж и постоянно знакомила её с женихами. Это были люди серьёзные, готовые жениться на ком угодно, кто согласился бы выйти за них замуж. Им нечего было предложить женщине, кроме своей свободы.Маша декламировала роль невинной девушки режущим слух фальшивым голосом. Единственной формой общения для неё был секс, который случался без всякого намёка на отношения и за который она постоянно расплачивалась депрессией после унизительных процедур за казённый счет.Маша не относилась к молоденьким дешёвым шлюшкам, аппетитным и хрустящим, как горячие пирожки у метро. Она скорее напоминала недопечённую пресную булку, на которую можно было польститься разве что с  коммунистической голодухи.Коммунальная квартира, в которой жила Маша, была населена животными и насекомыми. Естественно, что в этой атмосфере каждый раз, когда вызывали санэпидемстанцию, соседи закрывались в своих комнатах.В Машиной комнате были собраны вещи из трехкомнатной квартиры. Это был концентрационный лагерь для вещей-уродов, не имевших права на старость. Е мама считала, что умеет шить, и это было для Маши трагедией. Новых вещей они не покупали. Мама перешивала старое на новое. А Маша, непосредственно в это самое время, работала на заводе. Монотонный физический труд выпрямлял ход её мыслей, но если после трудового дня ей не удавалось сесть в общественном транспорте, она теряла сознание.Ей не хотелось жить. Не потому, что ей было плохо, а потому, что ей никогда не бывало хорошо. К тому же она знала, что в обозримом будущем лучше не будет. Её мама всё время кричала, видимо, по той же причине. Маша отдавала ей всю зарплату, чтобы она не кричала. Она замолкала в день получки, а потом заводилась снова, и Маша убегала, куда глаза глядят.Зимние холода загоняли её в грязные, но тёплые постели. Когда во второй половине марта выбритый наголо ландшафт порастал лёгкой щетиной, когда, наконец, снимались ватные шины снега, отяжелевшие от собачьих экскриментов, тогда поднималась и Маша на дрожащих ножках после очередного аборта.В начале той весны она очнулась от наркоза и поняла, что пора бежать из своей экономической зоны любой ценой, иначе конец.Маша поплыла вверх по течению, как лосось на нерест, преодолевая экономические пороги. И, как в начале любого соревнования, на первых порогах толкались, тесня друг друга к краю, такие же, как она, простые девчонки, а по берегам этого потока бродили, выхватывая крайних, всякие личности, выдававшие себя за людей с возможностями, и вообще за людей.По-началу все начинающие девчонки были потенциальными жертвами, но и у них постепенно стали появляться свои жертвы. Машиными первыми жертвами стали соседи по коммуналке – то, что она заговорила на иностранном языке стало для старых стукачей настоящей трагедией. Сначала они решили, что Маша их разыгрывает, издавая по телефону непонятные звуки. Но осознав, что процесс необратим,они стали чахнуть и вымирать.Их комнаты заняли лимитчики. Из самой младшей жилички Маша превратилась в самую старшую. К этому времени в её жизни возник финский сварщик Харри. Соседи его полюбили. До него у неё был пожарник международного класса. Соседи его игнорировали. А ещё раньше был электрик из гостиницы ´´Континенталь´´, выдававший себя за офицера КГБ. Соседи его откровенно ненавидели.Любовь к Харри началась у соседей в один летний вечер. Харри позвонил и заплетающимся языком сказал, что едет. К подъезду подкатило такси. Водитель сочувственно посмотрел на Машу и указал на лежащего на заднем седенье Харри: ´´Ваш? Забирайте!´´Маша втащила Харри в квартиру. Протащила мимо дерущихся соседей к себе в комнату. Раздела, уложила в постель и пошла стирать его вещи. А соседи всё дрались. Маша стирала, думала о своем и вдруг поняла, что в квартире стоит мёртвая тишина. На кухне у окна невозмутимо покуривал Харри, обнаженный и прекрасный, как Аполлон, а вокруг замерли соседи.-         Ой, простите!!! Я его сейчас загоню на место!-  Нет, пусть стоит, - сказала Клава.- Пусть стоит! – сказали остальные соседи. – Пусть он у нас всех баб перетрахает.

И пока у Маши был Харри соседи не сорились, но в конце концов пришлось с ним, с её финским сварщиком, расстаться, потому что он обнаглел – на её день рождения он решил подарить ей ребенка, сэкономив таким образом на подарке.

-         А кто этого ребенка будет кормить?-         Ты. Ты сильная. Ты справишься.-         А ты что будешь делать?-         А я буду гордиться тем, что он у меня есть.

Так и не договорились ни о чем. Тогда Маша решила: пусть в её жизни после Харри будет вечная зима...

Она стала свежей и отмороженной.Машу всегда смешило протокольное название секса - ´´ половая связь´´. Какая, к чёрту, связь? Схлестнулись и разбежались.Иногда, иногда (это так, к слову) обнаруживается, что и этого незначительного раза достаточно, чтобы связаться на всю жизнь и потом, когда она пыталась настроиться на волну любимого, наконец, человека, как помеха на этой волне накатывали на неё воспоминания, настигало ненужное чувство, летела в эфир чья-то забытая жизнь.-  А так? Что же получается, - думала Маша, - раз стал полигамом, бесполезно строить отношения? Остается жить, как в условиях вечной войны – ничего не строя, чтобы крыша не рухнула. Да и где взять силы для постройки отношений? Где почерпнуть ту энергетику, которя должна храниться в закромах души, как коньяк в подвале родового замка, на худой конец, особняка? А Машино душевное здание было комнатой в коммуналке, а с некоторых поp номером в высотной гостинице. И иногда тянуло её  в прошлое с этой высоты – вниз. В места её юношеских тусовок, в места её боевого позора, где всякие Нахалковы-Нахалявины  ведут охоту за простушками, рассказывая о себе невероятные истории, в которых  слышится потрескивание заезженной пластинки:

В Индии он побывал, храм любви там увидал. 

 Он учёный, журналист,  массажист  и каратист,      

                           И, кажется, альпинист и визажист.

    Приблизительно таким текстом  охмурял Нахалков-Нахалявин простушку:´´Не бойся. Я уже давно импотент.´´ - С этими словами заманивал   Нахалков-Нахалявин простушку к себе в логово и вскоре совсем не удивлялся обладанию ею, не имея ни платежеспособности клиента, ни сексуальности любовника, ни заботливости потенциального мужа. При этом обещанная импотенция частично присутствует, не давая возможности воспользоваться презервативом. После этого добренькая простушка быстро выставляется за дверь даже не получив возможности воспользоваться ванной и идет домой, унося в себе шкодливые не прибранные сперматозоиды.

Что толкает простушек на подобные встречи? Надоело сидеть дома и смотреть сериалы? Хочется устроить свой собственный сериал? Но больше одной серии, как правило, не получается, да и та довольно скучная. Обидно, что это становится закономерностью.

Может наша система подобна системе муравейника или улья: есть небольшое количество развитых самцов и самок – их удел любовь и война.Остальному недоразвитому населению со слабыми признаками пола личной жизни не полагается. А полагается работать и работать на благо полноценного меньшинства. Но это лишь гипотеза. И не так уж все безнадёжно. Простушки – материал гибкий. Они могут неожиданно поумнеть или дойти до полного маразма, стать жертвами кровожадного маньяка или выйти замуж за чудоковатого миллионера. С ними может случиться всё, что угодно.Только с Нахалковыми-Нахалявиными ничего не случается. Они медленно усыхают, как несъедобные грибы.Из окна своего благополучия Маша не раз наблюдала курьезные любовные истории, развивающиеся на ветру социальной неустроености.И вот однажды Маше захотелось вернуться в прошлое, вспомнить свою кошмарную молодость. Ведь молодость, как лето – даже самое холодное и дождливое, оно всегда теплее зимы.Она позвонила одному олицитворению её молодости. Он тут же откликнулся на предложение выпить на халяву и через полчаса восстал из прошлого в джинсовом костюме тех времен и с тех же времён не стиранном.Через девять месяцев после этого визита y Маши родился ребёнок – несчастная помесь социального олигофрена и энергетического дистрофика (энергетический дистрофик – это Маша).В гордом одиночестве вышла она из роддома, держа на руках малознакомое ей существо. Маша посмотрела на него внимательно и в голову пришла дикая мысль, что во все предыдущие беременности она носила в себе именно этого ребенка. Что он снова и снова возвращался к ней в упорном желании родиться.Естественно, почему-то в этот вечер позвонил финский сварщик Харри. Он сказал, что соскучился, что сейчас приедет и будет дюбить Машу всю ночь. Потом, обратив, наконец внимание на крик ребенка, поинтересовался откуда он взялся.Маша объяснила, что отец ребенка вариант настолько ужасный, что лучше бы её изнасиловали в подъезде. Харри сказал, что не понимает по-русски в таком объеме. Тогда она сказала: ´´ Харри! Лучше бы я родила от тебя!´´ и повесила трубку. Так закончился Машин заплыв вверх по течению на нерест.  

ЖУРНАЛИСТ

Аркадий Зверюгин был журналистом( он и сейчас журналист). Он был человеком осторожным, так как знал по опыту, что, если ринется в пучину разврата, обязательно попадет на мелкое место. Но мне он показался человеком широкой души и бешенного темперамента.

Я встретила его в баре ´´ Интуриста´´. Он поил целую компанию и распускал валюту веером. Увидев меня он забыл про всё на свете. Подошел и спросил: ´´ Что будешь пить?´´ Потом мы весь вечер пили водку с апельсиновым соком. Я слушала душераздерающие рассказы о работе журналиста и думала: ´´ Бедненький, как он ещё жив?!´´

Потом он купил бутылку ликера, блок сигарет и мы поехали ко мне.Утром он проснулся в полной панике и стал рыскать по квартире. Мне очень хотелось, чтобы он поскорее ушёл и я не могла понять, в чем дело.

Оказалось, что потраченные накануне деньги были профсоюзной кассой. Они, профсоюзники, её ему доверили... Я предложила ему позвтракать. Он отказался. Я предложила ему чашку чая. Он отказался.

Он плотно сел на кухне и завыл. Он весил больше ста килограммов. С похмелья и с тоски он стал расплываться и заполнять собою мою малогабаритную квартиру. Я не могла завтракать в такой обстановке. Мне казалось, что он никогда не уйдет. Я дала ему 50 долларов. И он ушёл.

Потом он написал статью о женщинах легкого поведения, которая принесла ему известность. А потом он позвонил. Мы  встретились и у нас был роман.          -    -        

УЖ  И  ПОМЕЧТАТЬ  НЕЛЬЗЯ

       Еще с первого класса я знала, что живу в самой лучшей на свете стране, за пределами которой люди только и делают, что страдают. Я думала: ´´Какое счастье, что я живу в Советском Союзе, а не на каком-нибудь диком западе!´´ И по этому поводу я должна была посвятить свою жизнь служению этой стране, забыв о личных интересах. Вот я и написала в сочинении на тему ´´Кем я хочу быть´´, что хочу стать дояркой. Такая профессия казалась мне высшей формой самоотверженности. Тогда, в семь лет, я не могла додуматься до того, что есть професии и похуже – например санитарка в психбольнице. Здесь в Швеции санитарки всюду требуются и, если человеку больше некуда податься, остается только туда. Надраивая унитазы в моей психушке я, совсем как в детсве, думала: ´´Как же мне всетаки повезло: живу в экологически чистой, безопасной стране, не голодаю, у меня шикарная,по советским стандартам, однокомнатная квартира. И должна я плакать от благодарности, что меня здесь приютили и дали возможность работать.´´ Все это хорошо, только я чувствую, что слабею и деградирую не по дням, а по часам, что такая работа катострофически сказывается на моей внешности. И скоро я совсем потеряю товарный вид. Подружки посоветывали мне в срочном порядке найти богатого мужа. И я сосредоточенно начала искать: через интернет, по пристижным клубам, по объявлениям в газетах. В общем всеми возможными способами. И вот, наконец, нашла принца на белом коне.

Мой вороний райончик, населённый восточными иностранцами крейсером врезался в райский уголок, где стояли красивые виллы, в которых жили крутые шведы и его вилла была в ста метрах от моего дома. Я, не зная этого, долго объясняла ему, как добраться до меня из центра Стокгольма. Он внимательно слушал, переспрашивал детали – куда свернуть, какие магазины по пути попадаются. Я так старалась навести красоту, что ему пришлось прождать меня десять минут. Он даже испугался – туда ли он приехал. И вот я вышла во всей своей восточной красе. Он стоял на фоне новенького белого ´´Мерседеса´´ и улыбался. Мы поехали обедать в шикарный ресторан при его гольф-клубе. Во время обеда он рассказывал о себе. Он директор крупной компьютерной фирмы, и в свои пятьдесят лет мог с уверенностью сказать, что прожил счастливую жизнь, полную интересных поездок, воплощённых замыслов и всё у него было хорошо.-  Бывает ли плохо? – спросила я.-   Бывает. По утрам, когда я просыпаюсь и вижу лицо моей жены. Он очень любил свою жену, но не прошло и тридцати лет, как любовь кончилась.-   У меня в переди ещё пятьдесят лет активной жизни. – продолжал он – Я хочу любви, хочу детей. На прощанье он страстно облабызал меня, сказал, что уезжает в командировку, будет писать и звонить. По утрам мне приносили розы, каждый день от него приходили любовные письма с открытками, а названивал он денно и ночно. Надраивая полы в психушке, подмывая психов, собирая грязное белье я думала, как буду жить в красивом особняке со своим принцем и купаться в роскоши. И вот, когда я совсем погружалась в свои розовые мечты, на меня падала Му-Му – огромная шестидесятилетняя сумасшедшая, которая любила подкрасться сзади, наброситься и с силой навалиться на меня. С помощью двух санитарок меня вырывали от Му-Му. Психи меня любили по своему. В мои обязанности входило не только обихаживать, но и развлекать сумасшедших, а также есть вместе с ними. Это было ужасно. Мой будущий муж говорил, что я работать не буду – зачем? Он и так хорошо зарабатывает. И вот наконец он приехал. Он оглушил меня еще одним шикарным рестораном. Мы сидели за столом уставленным всякими явствами, а вокруг отдыхала стильная публика, в ряды которой я, в своей рванинке не вписывалась.-   Ты одета скромно, но со скусом. – прочитал мои мысли будущий муж.- Если тебе здесь не нравится, мы можем посидеть в одном тихом уютном баре. Вскоре мы сидели в этом тихом уютном баре, который распологался при гостинице.-  Знаешь, я тут номер снял.-    Это зачем?-   Я порядочный человек и честно тебе скажу – мой развод через три недели. Моя жена страдает. Я не хочу, чтобы она знала о нашей любви. Она мое прошлое. Ты мое будущее.  

Квадратная камера номера была совсем, как моя квартира, только без плиты: кровать, вешалка, стол.

Он смотрел на меня с надеждой. Сидели молча. Я откровенно себе призналась, что в этот вариант я не верила. Но с другой стороны, он казался мне простым, как герой комикса. Я, как уборщица, думала, что маленькую душу, как маленькое помещение, легче содержать в чистоте. Но с позиции уборщицы, как с дешёвых мест в театре, плохо видно сцену жизни. Директор крупной компьютерной фирмы не мог быть идиотом.Мы провели в номере около часа. Он сказал,что наши отношения вступили в новую фазу. Теперь мы связаны на всю жизнь.На следующий день я получила от него очередной букет роз и письмо в котором он он подробно описал, как мы проведём наш медовый месяц. К этому письму была приложена копия факса. Он заказал для нас гостиницу в Ницце, на берегу моря.-    К стати, а где сейчас твоя жена? -    В отпуске. Поехала к родителям, чтобы получить поддержку и утешение. Завтра возвращается. На следующий день не было ни звонков, ни писем, ни роз. Я подождала недельку, потом позвонила. Автоответчик сообщил мне, что супруги Свеннсон уeхали на десять дней отдыхать в Ниццу. Прошло две недели. И, хотя мне все было ясно, я решила позвонить ему. Услышав мой голос он положил трубку. А через полчаса раздался звонок в дверь. На пороге стояла женщина, похожая на смерть. -   Так вот ты где ютишься ...– она вошла без приглашения и с глубоким презрением оглядела мою шикарную, по советским стандартам, квартиру. – Богато живёшь. И вот отсюда ты собиралась переселиться в мой особняк? Не удивляйся. Я все про тебя знаю. Он мне рассказал.-  Хороший у тебя муж.-   Тем и хорош, что мой. Я его не ревную к санитаркам. Санитарки всегда нужны.Она ушла, хлопнув дверью. Я подумала, что, наверное, в Швеции существует три пола людей: мужской, женский и иностранный. Эта мысль привела меня в ярость. Я набрала номер:-     Слушай, парень, если тебе ещё раз захочется потрахаться не предлагай замуж - предложи выпить!-  Не надо так кричать – спокойно ответил мой принц . – Я тебя не обманывал – я мечтал. А за то, что ты сейчас тут названиваешь и нас нервируешь я на тебя в полицию заявлю.И заявил.  

  

Зюзик

 

В середине восьмидесятых появилась в центре Москвы группа уличных художников, которые продавали свои работы турисрам. Была среди них и я.
Вилась вокруг нас стайка мальчишек с мелким бизнесом купли-продажи. И вот однажды заявились они с коробочкой полной черно-белых крысят и пристали
- Купи крысёнка !
- Ты что ! Крысы мерзкие, противные, кусаются, гадят, всё грызут!
- Да ты что ! Это особенные крысы, гениальные и добрейшие существа !
Один крысенок встал на задние лапки и уставился на меня с отчаянным обожанием У него не было хвоста.
-А где хвост?
- Несчастный случай. Взял его за хвост, а он рванулся и вот.
Крысёнок как-то незаметно оказался у меня на ладони.
-А что они едят ?
-Что мы то и они.
- А как я его понесу?
-Посади его в этюдник и неси.
Я старалась нести этюдник осторожнее, но после этого путешествия у него навсегда осталась боязнь замкнутого пространства. У него была клетка, но она всегда была открыта, и он гулял, где хотел. Клетка стояла на подоконнике.
Однажды в комнату влетела бабочка. Он не кинулся её ловить. Замер в восхищении.
В квартире хватало, кого ловить. В коммуналке жило четыре семьи и огромное количество тараканов. С появлением Зюзика их заметно поубавились.
Если кто-то из детей плакал, родители тут же бежали за Зюзиком.. Иногда я сажала его в карман телогрейки. Дети садились вокруг. Сначала он притворно испуганно выглядывал из кармана, прятался, снова выглядывал раскланивался с публикой Потом он прыгал на плечё одному из детей и начиналась игра в прятки. Его выпускали. Дети считали до десяти. Зюзик прятался. Когда поиски затягивались, он снова выскакивал и снова прыгал, кому ни будь из детей на плечё.
Зюзик любил прогулки на свежем воздухе. Я выносила его на балкон, и он уходил по карнизам в неизвестном направлении. Через пару часов я выходила и звала его. Вскоре слышался его бег по карнизу.
Он спал на одеяле под моей ладонью раскинув лапы с довольной улыбкой на морде. Да это были счастливые времена.
Конечно, не всё было идеально. Была у меня соседка, которой не везло в личной жизни. Не моя в том была вина, но она считала что моя. Уж, каких убогих она не подбирала все равно её бросали. И всякий раз новый кавалер – новое плачевное позорище – тут же смекало, что есть в квартире вариант по интереснее. И тут же начинались незатейливые хитрости, что бы привлечь внимание сначала по-хорошему потом по-плохому. Доказать что я не жираф было невозможно. Обстановка обострилась когда у меня завёлся иностранец ( будущий муж ). На моё замечание, что не надо мыть помойное ведро в кухонной раковине она ответила что это все мелочи по сравнению с тем что мы скоро все заболеем СПИДом. из за моей связи с тлетворным западом…..и прочее в таком же духе.
И вот однажды прибегает Зюзик с какими то клочками бумаги в зубах.
- Зюзик что это?
Он убегает. Приносит новую партию. И так за несколько забегов он принёс мне разорванный на мелкие клочки документ, который он вытащил из мусорки зловредной соседки – повестка в кожно- венерический диспансер. Зюзик выглядел героем !
Конечно, можно было её этим заткнуть.
- Зюзик я не могу. Она и так убогая.
Зюзик обиделся. Он сидел на подоконнике. чистил свою меховую шубку и не желал со мной общаться..
Но потом он меня простил.
Я вышла замуж, и настало время уезжать в Швецию. Я нашла Зюзику новую хозяйку – замечательную девочку. Зюзик влюбился с первого взгляда, а она до самого моего отъезда звонила каждый день и спрашивала - ну когда же наконец можно будет забрать её самого любимого, самого дорогого.
Через год Зюзик неожиданно приснился мне. Он стоял на задних лапах и вглядывался мне в глаза так грустно и скорбно !
- Зюзик что случилось ?
Я услышала слова – Ты получила наследство. И я увидела мамины веши.
На следующий день позвонил двоюродный брат и сказал, что маму сбила машина.
После похорон я позвонила хозяевам Зюзика и узнала, что он умер в тот же день когда погибла мама.